Их речь — это «звук наждачной бумаги, скребущей по шероховатой поверхности, покрытой тонким слоем лака». Они говорят так, «как будто кто-то толком не отхаркался, набрал полный рот слюны и при этом пытается разговаривать». Это напоминает «запись любого другого мирового языка, пущенную задом наперёд».
